Cтрах заполнил живот, пробрался наверх в грудную клетку, сковал горло... Я ничего не могла с собой поделать. Я ненавидела себя и эту ситуацию. «Не хочу! Не могу!». Но отступать было поздно: мой выход объявлен, люди в зале ожидают выступления.
Иногда, мне кажется, что у меня напрочь отсутствует инстинкт самосохранения, или в 1983-м году с конвейера выпустили особенную модель человека с базовой комплектацией, в которую встроен антивирус для борьбы со страхом.
Я хорошо помню, как родился этот страх. Мне семь лет, жаркий июльский день, мы с бабушкой, возвращаясь с базара, упираемся в очередь за мороженым.
Как часто на пути к цели мы останавливаемся из-за того, что нам отказывают в чем-то важном, что требовало от нас больших моральных и/или физических усилий?
Страх был со мной, сколько себя помню. Я определял его присутствие по ощущению неуверенности и тревожности. Какое-то время он находился внутри, потом уходил, и жизнь снова казалась безоблачной.
Мои руки впились в руль. Судорога – и я больше ничего не чувствую. Переднюю панель и колени усеяли крошки лобового стекла. Смятая крышка капота загораживала то, во что врезалась моя машина.
Делать или не делать? Попробовать или нет? Многие люди выберут бездействие, вне зависимости от того, считают ли люди себя храбрецами.
Есть люди, у которых по жизни все складывается легко — семья, друзья, бизнес, благополучие, свобода. Они щелкают трудности, как орешки, новые рубежи берут с легкостью, как в компьютерной игре.