Как за 100 дней победить тягу к сладкому
Как же нас, сладкоежек, много! Даже среди моих знакомых зашкаливает количество тех, кто не может отказаться от сладостей, хотя желание такое есть.
22 ноября 2023
6054 просмотра
Когда меня спрашивают, как часто я езжу в Россию, я обычно говорю, что мне незачем туда ездить, ибо у меня там почти никого не осталось. Разве что кошка, да и та скоро уедет.
Моя дочь живёт и работает в Дубае. А мы с мужем уже семь лет nonstop путешествуем по миру с мужем на парусном катамаране и ведём канал о наших путешествиях на YouTube.
Нам с дочкой всегда не хватало общения. Когда я жила в России, работала на износ, включая вечера и выходные. Потом, когда дочь повзрослела, я переехала в Израиль. А теперь вот ветер перемен и вовсе разметал нас по разным континентам и разным часовым поясам. При таком образе жизни видеться нам удаётся в лучшем случае раз в год. Впрочем, расстояние не мешает нам поддерживать отношения, мы можем созваниваться чуть ли не каждый день и получаем от общения огромное удовольствие.
Психолог Ксении говорит, что наша потребность в таком тесном общении не значит, что я слишком опекаю, а моя дочь никак не может повзрослеть. Просто у нас очень крепкая связь. Сейчас это кажется странным, но как по мне, гораздо более странно, когда родных людей не тянет друг к другу...
Муж мой, тоже психолог по образованию, придерживается противоположной точки зрения: ежедневным общением я лишаю девочку самостоятельности, ворчит он, наблюдая, как мы часами болтаем по вотсапу:) «Девочке», кстати, уже за тридцать:) На один из её дней рождений я придумала этот подарок.
Мы с Гюнтером идём кругосветку. Вышли из Малайзии, прошли Индонезию, Индийский океан, архипелаг Чагос, Мадагаскар, Танзанию, Коморские острова, Южную Африку, Намибию, потом перешли Южную Атлантику, Бразилию, Тринидад и Тобаго, и почти год провели на Гренаде (сначала был локдаун, потом начался сезон ураганов и мы его пережидали), теперь вот дрейфуем в районе Панамы.
На то было несколько причин. Когда Ксения только переехала в Дубай, она часто звонила мне за советом — что приготовить на ужин. А ещё я помнила, что у моей мамы был старый классный журнал, в который она записывала рецепты и вкладывала вырезки из журналов. Мамы нет уже больше 10 лет, и журнал канул в лету. И — честно — мне иногда не хватает его. Даже не потому, что там были записаны рецепты вкуснейших пирогов и плюшек. В том журнале была мамина частица, домашняя и заботливая. И я бы столько отдала, чтобы окунуться в это детское уютное тепло, хотя бы просто перелистать журнал, ну и подсмотреть кое-что из маминых секретов.
Размышляя о подарке для Ксю, я представляла, что когда и меня не будет в живых, у неё останется эта книга и, возможно, перейдёт к её детям как фрагмент семейной истории.
Пять историй и пять рецептов из тридцати я попросила написать Гюнтера: он отменный шеф, у них с Ксенией очень добрые отношения и некоторые рецепты и истории, конечно же, смогут заиграть только в его исполнении.
Поскольку мы всё время в путешествии и кочуем по разным странам, наша кухня полна экзотических, но в то же время простых рецептов. Например, рыба в кокосовом молоке по-малагасийски соседствует с фаршированными перцами, а бразильская мокека — с пельменями.
Конечно же, мне хотелось отснять все тридцать рецептов. Но от этой идеи пришлось отказаться, ибо, когда пришло время готовить иллюстрации, мы уже добрались до Бразилии, и там было ну оооочень жарко для того, чтобы готовить днём и снимать при хорошем свете. Так что в книге использованы фотографии из интернета.
Ещё одна особенность этой книги — то, что она еще немного и семейный альбом с фотографиями. И не только с фотографиями. Когда встречи происходят так редко, фотографируешь не только моменты когда мы вместе, но и сохраняешь фото из соцмедиа — из постов и сториз. Они как маленькие ниточки, связывающие нас.
Многие из этих фотографий определили выбор историй. Они о разном. Мои воспоминания из детства, как готовила мама. Воспоминания о детстве Ксю. Воспоминания о наших редких и оттого бесценных встречах — в Израиле, в Танзании, в Дубае.
Вот, например:
Занзибар. Тихий залив на юге острова. Туда почти не заходят туристы. Мы стоим с тобой на южной части острова, так меньше волн. Всего в десяти минутах ходу на моторной лодке — песчаная отмель. Вчера мы отправились туда с тобой вдвоём, и я ужасно очковала, ибо не люблю я водить моторку. Но мне так хотелось провести с тобой там несколько часов во время отлива, что желание оказалось сильнее страха. И мы бродили там, собирая ракушки, делая сотни фотографий, болтая с парнями-гидами туристической лодки. Помнишь, они подошли к нам и спросили — are you OK? А потом туристы уехали, и мы остались вдвоём. Мы лежали на песке, смотрели, как крабики роют норки и болтали. Я положила тебе голову на живот и закрыла глаза. И это было такое уютное состояние счастья — лежать на тёплом песке, молчать и быть вместе.
А наутро мы остались на лодке. Я проснулась поздно, когда вы с Гю уже пили кофе на кокпите и секретничали. И это было еще одно счастье — когда все друг друга понимают и любят. Мне ужасно захотелось дополнить этот уют солнечными тёплыми блинами. Подъем! Искупаться и делать тесто. И жарить блины, и уплетать их с сыром, со сгущёнкой, а потом прыгнуть в море, чтобы смыть с пальцев масло и сгущёнку. И позже твой пост в инсте:)
И тем не менее, книгу и истории определяли рецепты. Они дали фантазию рассказыванию историй. Вот, например, рецепт маминого пирога с капустой, предваряемый такой историей:
Между кухонным шкафом и стеной хранилось корытце. Деревянное, небольшое. Наследство из дома прабабушки. В корытце рубили капусту для пирогов и мясо для холодца. Специальной кухонной тяпкой. Доставали корытце редко, и это всегда было началом волшебства.
Представь: зимнее утро, выходной. Окна промёрзли даже изнутри. Мама ставит тесто. По старинке, на брикетных ароматных дрожжах. Молоко, сахар и дрожжи поднимаются густой пеной. Немного муки, растопленного сливочного масла, еще немного муки, ещё мука и вот уже большая эмалированная кастрюля с тестом греется у батареи, прикрытая полотенцем. Сейчас мне странно — почему мама никогда не давала мне замешивать тесто? — почувствовать эту нежную податливость. Никакие развивалки Монтесорри не идут в сравнение с этим.
Яйца кипят на плите. И вот он, момент, — мама достает деревянное корытце и тяпку. Не нарезать, не раскрошить овощерезкой, а именно — нарубить капусту. Мелко-мелко. И будто бы это действительно делает капусту вкуснее. Я чищу десяток яиц и рублю их ножом в миске (мне разрешается это, не более). Мама смешивает все ингредиенты. За окном опускаются ранние зимние синие сумерки. Кухню заливает янтарный свет потолочной лампы. Пора раскатывать тесто. Оно уже поднялось высоко и пытается выползти за края кастрюли. Большая скалка, пласт теста, противень. Мама бережно выстилает дно противня, раскладывает начинку и укрывает ее, словно одеялом, другим слоем теста. Огонь уже мерцает в духовке синими взлетно-посадочными огнями. Туда и отправляется противень с пирогом светло-пшеничного цвета. Через двадцать минут кухня заполняется запахами дома, семьи и уюта. Готовый пышущий жаром пирог мама ловким движением сдвигает с противня на огромную чертёжную доску. Смызывает его сверху сливочным маслом и укрывает специально сохраненными в морозилке обёртками от сливочного масла и парой полотенец. Пирог отдыхает.
А ещё бывает — она делает маленькие аккуратные пирожки, как говорила моя бабушка Вера, «на один ам».
На кухне раскладывают стол. Мама ставит тарелку с нарезанным квадратами пирогом. Божечки, как же это было вкусно! Словно вся мамина доброта и мечты о большой уютной семье поместились в этот пирог.
А наутро, в зимней утренней темноте, остатки пирога отправлялись разогреваться на сковороду с кусочками сливочного масла. И я даже не знаю — что я больше любила — пироги из духовки или утренние кусочки с зажаристой хрустящей корочкой.
Работа над книгой в итоге из чисто творческого процесса переросла во что-то гораздо более важное. Рассказать историю, которая сохранится у твоих детей. Создать первый образец записанной семейной истории. Поддержать дочь. Писать. Оформлять. Радовать. Радоваться самой.
И, конечно же, эта книга — попытка восполнить то, что я недодала Ксю — общение и внимание.
Возможно, сейчас, когда в эти смутные времена многие разделены со своими близкими, это возможность сохранить тепло отношений и поддержать тех, кто сейчас далеко.
Создание такой книги — это ещё и очень крутой способ прокачивать креативность и ассоциативное мышление. Какие эмоции вызывает у вас этот рецепт? Какие воспоминания навевает этот аромат? Даже если вы не ведёте дневник, вы можете выбрать любую фотографию 5-10-летней давности и написать по ней короткую историю — для себя, для детей или для родителей. А если захотите объединить эти истории в нечто бОльшее — то якоря вроде рецептов (или важных тем) прочно удержат и создадут чёткую и прозрачную структуру.
Я работаю на макбуке, он и определил программу для верстки. В iPhoto даже дилетанту доступно много вариантов вёрстки, много шаблонов. Есть свои минусы — сложность при печати, хотя её, скорее всего, можно обойти переводом в pdf. Впрочем, для меня и для Ксении цифровой вариант оптимален, мы стараемся почти всё хранить в цифре, ибо часто переезжаем.
Работа над этой книгой в очередной раз подтвердила тезис, что удовольствие от процесса дарения не меньше, чем от самого подарка. Добавлю — ещё бОльшее удовольствие получаешь, создавая подарок своими руками.
Жизнь на лодке поменяла многие мои приоритеты и привычки. Например, нельзя пойти и КУПИТЬ подарок: чаще всего просто негде. Нельзя ЗАКАЗАТЬ подарок, потому что некуда доставить. Поэтому последние годы я СОЗДАЮ подарки. Например, такие вот книги или книги-фотоальбомы. И это огромный кайф!
Вечером накануне Ксюшиного Дня рождения я загрузила свёрстанную книгу на Dropbox и отправила ей ссылку.
Утром получила от неё сообщение:
«Спасибо огромное! Ой, я не могу это читать, сейчас расплачусь прямо в офисе».
А книга сказок все равно будет. Она скорее всего будет девушку и её маму, про защитников Львов и про Ветер...
Саморазвитие #Отношения #Писательство #Путешествия #семья #Фотография #ценности