Когда меня спрашивают, как часто я езжу в Россию,  я обычно говорю, что мне незачем туда ездить, ибо у меня там почти никого не осталось. Разве что кошка, да и та скоро уедет.

Моя дочь живёт и работает в Дубае. А мы с мужем уже семь лет nonstop путешествуем по миру с мужем на парусном катамаране и ведём канал о наших путешествиях на YouTube.

Нам с дочкой всегда не хватало общения. Когда я жила в России, работала на износ, включая вечера и выходные. Потом, когда дочь повзрослела, я переехала в Израиль. А теперь вот ветер перемен и вовсе разметал нас по разным континентам и разным часовым поясам. При таком образе жизни видеться нам удаётся в лучшем случае раз в год. Впрочем, расстояние не мешает нам поддерживать отношения, мы можем созваниваться чуть ли не каждый день и получаем от общения огромное удовольствие.

Психолог Ксении говорит, что наша потребность в таком тесном общении не значит, что я слишком опекаю, а моя дочь никак не может повзрослеть. Просто у нас очень крепкая связь. Сейчас это кажется странным, но как по мне, гораздо более странно, когда родных людей не тянет друг к другу...

Муж мой, тоже психолог по образованию, придерживается противоположной точки зрения: ежедневным общением я лишаю девочку самостоятельности, ворчит он, наблюдая, как мы часами болтаем по вотсапу:) «Девочке», кстати, уже за тридцать:) На один из её дней рождений я придумала этот подарок.

Мы с Гюнтером идём кругосветку. Вышли из Малайзии, прошли Индонезию, Индийский океан, архипелаг Чагос, Мадагаскар, Танзанию, Коморские острова, Южную Африку, Намибию, потом перешли Южную Атлантику, Бразилию, Тринидад и Тобаго, и почти год провели на Гренаде (сначала был локдаун, потом начался сезон ураганов и мы его пережидали), теперь вот дрейфуем в районе Панамы.

Почему рецепты?

На то было несколько причин. Когда Ксения только переехала в Дубай, она часто звонила мне за советом — что приготовить на ужин. А ещё я помнила, что у моей мамы был старый классный журнал, в который она записывала рецепты и вкладывала вырезки из журналов. Мамы нет уже больше 10 лет, и журнал канул в лету. И — честно — мне иногда не хватает его. Даже не потому, что там были записаны рецепты вкуснейших пирогов и плюшек. В том журнале была мамина частица, домашняя и заботливая. И я бы столько отдала, чтобы окунуться в это детское уютное тепло, хотя бы просто перелистать журнал, ну и подсмотреть кое-что из маминых секретов.

Размышляя о подарке для Ксю, я представляла, что когда и меня не будет в живых, у неё останется эта книга и, возможно, перейдёт к её детям как фрагмент семейной истории.

Пять историй и пять рецептов из тридцати я попросила написать Гюнтера: он отменный шеф, у них с Ксенией очень добрые отношения и некоторые рецепты и истории, конечно же, смогут заиграть только в его исполнении.

Поскольку мы всё время в путешествии и кочуем по разным странам, наша кухня полна экзотических, но в то же время простых рецептов. Например, рыба в кокосовом молоке по-малагасийски соседствует с фаршированными перцами, а бразильская мокека — с пельменями.

Конечно же, мне хотелось отснять все тридцать рецептов. Но от этой идеи пришлось отказаться, ибо, когда пришло время готовить иллюстрации, мы уже добрались до Бразилии, и там было ну оооочень жарко для того, чтобы готовить днём и снимать при хорошем свете. Так что в книге использованы фотографии из интернета.

Ещё одна особенность этой книги — то, что она еще немного и семейный альбом с фотографиями. И не только с фотографиями. Когда встречи происходят так редко, фотографируешь не только моменты когда мы вместе, но и сохраняешь фото из соцмедиа — из постов и сториз. Они как маленькие ниточки, связывающие нас.

Многие из этих фотографий определили выбор историй. Они о разном. Мои воспоминания из детства, как готовила мама. Воспоминания о детстве Ксю. Воспоминания о наших редких и оттого бесценных встречах — в Израиле, в Танзании, в Дубае.

Вот, например:

Занзибар. Тихий залив на юге острова. Туда почти не заходят туристы. Мы стоим с тобой на южной части острова, так меньше волн. Всего в десяти минутах ходу на моторной лодке — песчаная отмель. Вчера мы отправились туда с тобой вдвоём, и я ужасно очковала, ибо не люблю я водить моторку. Но мне так хотелось провести с тобой там несколько часов во время отлива, что желание оказалось сильнее страха. И мы бродили там, собирая ракушки, делая сотни фотографий, болтая с парнями-гидами туристической лодки. Помнишь, они подошли к нам и спросили — are you OK? А потом туристы уехали, и мы остались вдвоём. Мы лежали на песке, смотрели, как крабики роют норки и болтали. Я положила тебе голову на живот и закрыла глаза. И это было такое уютное состояние счастья — лежать на тёплом песке, молчать и быть вместе.
А наутро мы остались на лодке. Я проснулась поздно, когда вы с Гю уже пили кофе на кокпите и секретничали. И это было еще одно счастье — когда все друг друга понимают и любят. Мне ужасно захотелось дополнить этот уют солнечными тёплыми блинами. Подъем! Искупаться и делать тесто. И жарить блины, и уплетать их с сыром, со сгущёнкой, а потом прыгнуть в море, чтобы смыть с пальцев масло и сгущёнку. И позже твой пост в инсте:)

И тем не менее, книгу и истории определяли рецепты. Они дали фантазию рассказыванию историй. Вот, например, рецепт маминого пирога с капустой, предваряемый такой историей:

Между кухонным шкафом и стеной хранилось корытце. Деревянное, небольшое. Наследство из дома прабабушки. В корытце рубили капусту для пирогов и мясо для холодца. Специальной кухонной тяпкой. Доставали корытце редко, и это всегда было началом волшебства.
Представь: зимнее утро, выходной. Окна промёрзли даже изнутри. Мама ставит тесто. По старинке, на брикетных ароматных дрожжах. Молоко, сахар и дрожжи поднимаются густой пеной. Немного муки, растопленного сливочного масла, еще немного муки, ещё мука и вот уже большая эмалированная кастрюля с тестом греется у батареи, прикрытая полотенцем. Сейчас мне странно — почему мама никогда не давала мне замешивать тесто? — почувствовать эту нежную податливость. Никакие развивалки Монтесорри не идут в сравнение с этим.
Яйца кипят на плите. И вот он, момент, — мама достает деревянное корытце и тяпку. Не нарезать, не раскрошить овощерезкой, а именно — нарубить капусту. Мелко-мелко. И будто бы это действительно делает капусту вкуснее. Я чищу десяток яиц и рублю их ножом в миске (мне разрешается это, не более). Мама смешивает все ингредиенты. За окном опускаются ранние зимние синие сумерки. Кухню заливает янтарный свет потолочной лампы. Пора раскатывать тесто. Оно уже поднялось высоко и пытается выползти за края кастрюли. Большая скалка, пласт теста, противень. Мама бережно выстилает дно противня, раскладывает начинку и укрывает ее, словно одеялом, другим слоем теста. Огонь уже мерцает в духовке синими взлетно-посадочными огнями. Туда и отправляется противень с пирогом светло-пшеничного цвета. Через двадцать минут кухня заполняется запахами дома, семьи и уюта. Готовый пышущий жаром пирог мама ловким движением сдвигает с противня на огромную чертёжную доску. Смызывает его сверху сливочным маслом и укрывает специально сохраненными в морозилке обёртками от сливочного масла и парой полотенец. Пирог отдыхает.
А ещё бывает — она делает маленькие аккуратные пирожки, как говорила моя бабушка Вера, «на один ам».
На кухне раскладывают стол. Мама ставит тарелку с нарезанным квадратами пирогом. Божечки, как же это было вкусно! Словно вся мамина доброта и мечты о большой уютной семье поместились в этот пирог.
А наутро, в зимней утренней темноте, остатки пирога отправлялись разогреваться на сковороду с кусочками сливочного масла. И я даже не знаю — что я больше любила — пироги из духовки или утренние кусочки с зажаристой хрустящей корочкой.

Работа над книгой в итоге из чисто творческого процесса переросла во что-то гораздо более важное. Рассказать историю, которая сохранится у твоих детей. Создать первый образец записанной семейной истории. Поддержать дочь. Писать. Оформлять. Радовать. Радоваться самой.

И, конечно же, эта книга — попытка восполнить то, что я недодала Ксю — общение и внимание.

Возможно, сейчас, когда в эти смутные времена многие разделены со своими близкими, это возможность сохранить тепло отношений и поддержать тех, кто сейчас далеко.

Создание такой книги — это ещё и очень крутой способ прокачивать креативность и ассоциативное мышление. Какие эмоции вызывает у вас этот рецепт? Какие воспоминания навевает этот аромат? Даже если вы не ведёте дневник, вы можете выбрать любую фотографию 5-10-летней давности и написать по ней короткую историю — для себя, для детей или для родителей. А если захотите объединить эти истории в нечто бОльшее — то якоря вроде рецептов (или важных тем) прочно удержат и создадут чёткую и прозрачную структуру.

Я работаю на макбуке, он и определил программу для верстки. В iPhoto даже дилетанту доступно много вариантов вёрстки, много шаблонов. Есть свои минусы — сложность при печати, хотя её, скорее всего, можно обойти переводом в pdf. Впрочем, для меня и для Ксении цифровой вариант оптимален, мы стараемся почти всё хранить в цифре, ибо часто переезжаем.

Работа над этой книгой в очередной раз подтвердила тезис, что удовольствие от процесса дарения не меньше, чем от самого подарка. Добавлю — ещё бОльшее удовольствие получаешь, создавая подарок своими руками.

Жизнь на лодке поменяла многие мои приоритеты и привычки. Например, нельзя пойти и КУПИТЬ подарок: чаще всего просто негде. Нельзя ЗАКАЗАТЬ подарок, потому что некуда доставить. Поэтому последние годы я СОЗДАЮ подарки. Например, такие вот книги или книги-фотоальбомы. И это огромный кайф!

Вечером накануне Ксюшиного Дня рождения я загрузила свёрстанную книгу на Dropbox и отправила ей ссылку.

Утром получила от неё сообщение:

«Спасибо огромное! Ой, я не могу это читать, сейчас расплачусь прямо в офисе».

А книга сказок все равно будет. Она скорее всего будет девушку и её маму, про защитников Львов и про Ветер...

Саморазвитие #Отношения #Писательство #Путешествия #семья #Фотография #ценности