«А о чем ты мечтала в детстве?» — спрашивает кэп. Мы сидим в известном любому яхтсмену Peter Café Sport в марине Хорты на Азорских островах.

Ответ на внезапный вопрос столь же внезапно всплывает из подсознания. «Я мечтала стать капитаном», — заявляю я… и сама не верю своим словам.

Да, конечно же, как я могла это забыть? Каждое лето проходило на теплоходе — Волга, Ока, Енисей, Нева. Иногда даже по два раза за лето. Отец, работая по хоздоговорным темам, уходил в рейс на сухогрузах и брал меня с собой. А там… Плывет корабль. Каждый час — новый пейзаж за окном. Добрые и простые люди в команде. Книги. И фантастические виды из рубки.

В старших классах я заявила родителям, что хочу стать капитаном. Но в СССР на судоводительский факультет брали только парней, и мама уговорила меня быть хорошей девочкой. Так я стала студенткой консерватории.

Мечта скрылась за концертами, музыкальными фестивалями, капустниками, новыми веселыми друзьями, что было в общем-то неплохой альтернативой. Потом случилась семья, маленькое кудрявое чудо, работа, свой бизнес, развод, еще больше работы… В общем, все, как у всех. Как-то я встретила одноклассника. Как дела? Что нового у тебя? Не помню, что он мне рассказывал. Помню очень неприятное ощущение. Я вдруг поняла, что НИЧЕГО нового! Мне не о чем ему рассказать. Я влачу весьма унылое существование между офисом и домом.

Жук-путешественник

Уже следующей весной вместо пятизвездочного Египта я оказалась в Непале на треккинге вокруг Аннапурны. Видимо, там меня и укусил очень опасный жук. Жук-путешественник. Тот самый, который делает счастливыми тысячи людей по всему миру. И началось — Непал, Тибет, Бутан, Перу, Боливия, Индия…

Потом стало еще интереснее. Я случайно купила журнал «Экспедиция», который в середине нулевых выпускал Александр Кравцов и его команда. Там анонсировалась первая Экспедиция-Трофи Мурманск-Владивосток на внедорожниках.

Несколько месяцев белой зависти: «Вот кому-то повезет!» к тем, кто проедет всю страну на машинах, завершились вопросом: «А почему КОМУ-ТО, а не мне?». Команду я собрала за неделю, нашли машины, прошли отбор. 8 марта 2005 года мы финишировали во Владивостоке.

После «Экспедиции» глаза открылись еще шире. Сама, на машине, с палаткой — МОГУ! И понесся новый виток — Кавказ, Байкал, Норвегия, Европа… На сборах в Сахару мне встретился мой будущий тогда, сейчас — уже бывший израильский муж. Домашний, заботливый, как правильная еврейская мама.

«Убийственный покой воскресных вечеров»

Вместо Сахары случился Израиль, а вскоре и российская жизнь была заменена израильской. Наступило затишье. Перверсивный способ успокоиться, переехав в другую страну. Попытка жить «как все нормальные люди».

Живя в Израиле, я шутила: у меня теперь два дома, я каждый раз лечу из дома домой. Я действительно жила на две страны, содержала квартиры и машины в России и в Израиле. Но ничего забавного в этом не было.

С каждым годом росло внутреннее чувство — Что Я Здесь Делаю?

Я держалась как безумная за свой выбор. У меня не было мужества признаться, что совершила ошибку. Я врала и себе, и окружающим. Самообман порождал стресс и лишний вес.

В нашей семье все полные, это гены, — успокаивала я себя. Муж убеждал — ты мне такая нравишься… И даже когда отношения стали рушиться, я внушала себе — все так живут, тебе уже не тридцать, идеальных браков не бывает. Как ночной кошмар рисовалась мне перспектива возвращения в Россию с поджатым хвостом и статусом неудачницы.

Назад в будущее

Цифра 101 кг стала решающей. На весах стояла чужая, толстая, закомплексованная тетка. Дальше идти было некуда.

И тут мне стало страшно во второй раз. «Я ведь не собираюсь провести остаток жизни с нелюбимым человеком, живя при этом по его правилам?»

Нет, я, конечно, оставила себе шанс, что, похудев, буду чувствовать себя другой, смогу легче все воспринимать. Да и до получения израильского гражданства оставался всего год.

Началась работа по восстановлению своих границ, по отстраиванию себя от зависимостей — я выстраивала режим питания, отстаивала свои ценности, наматывала 10 000 шагов в день, начала бегать по городу, бегать в горах, убегать на пляж.

В марине Хайфы я увидела яхты. Белые, с высокими мачтами. Фалы выбивали хабанеру, стуча по вантам… Зря тогда я не залила уши воском… эта музыка марины, как песни сирен, разбудила тот зов, который был задвинут в уголок подсознания почти тридцать лет назад.

Начался новый этап. Короткие выходы в море — да, дайте еще! Недельные походы на Кипр — да, мое! Скоро стало ясно, что 3-4 раза в год сходить в Ларнаку, чтобы поесть некошерной еды и искупаться в бухте за Ая-Напой — это скучно. Я загорелась переходом через Атлантический океан и решила, что для этого непременно нужны шкиперские корочки.

Прошла обучение, получила лицензию. Израильский муж грозил пальцем: уйдешь в Атлантику — домой не вернешься! Кризис лихорадил российскую компанию… Но я чувствовала, что если не сейчас — то уже никогда. Поддерживал меня тогда единственный человек — моя дочь.

Через полгода я впервые оказалась на целых два месяца в Атлантике, где кэп и задал мне тот самый вопрос: «А о чем ты мечтала в детстве?»

За два месяца перехода из Лиссабона до Мадейры и Азор я прошла свои первые настоящие 1500 морских миль, получила еще одни корочки — дайверские и окончательно вернулась к себе.

Там, в Атлантике, мне стало страшно в третий раз в моей жизни. Я представила, что буду до конца жизни заниматься продажами, торговаться с клиентами и пинать менеджеров, чтобы работали.

Помню, как лежала на песке и смотрела в высокое небо. Лежала и глупо улыбалась, рассматривая шелушащуюся от солнца, соленой воды и ветра кожу, ногти без следов маникюра (о ужас!), потому что была счастлива. Вот просто и бесконечно счастлива.

Я думала о дельфинах, которых мы встретили за день до этого в океане, о том, что их дельфинье бытие — совершенный буддизм. Никаких привязанностей — ни тебе дома, ни одежды.

Я мечтала стать дельфином. Проснуться и жить. Перестать зарабатывать деньги, чтобы сделать маникюр и купить дорогие вещи, которые тебе не очень-то нужны, но они произведут впечатление на людей, которые тебе не очень-то симпатичны, но так надо, потому что нужно зарабатывать деньги…

Помню, еще себя в марине Хорты, где крузеры оставляют названия своих лодок, маршруты и надписи: «Пусть мечта изменит твою жизнь прежде, чем жизнь изменит твою мечту». «Все мы погрязли в болоте, но некоторые из нас смотрят на звезды». Бродя среди этих рисунков, я чувствовала, как меня переполняет счастье. Я знала: недалек тот день, когда там появится и мое послание следующим крузерам-кругосветникам.

Пути назад не было — ни в Израиль, ни в Россию, ибо мой дом был здесь, в море. Потом были безуспешные поиски места в экипаже на ТрансАтлантику, полгода жизни на лодке в пути с Гренады до Панамы. Опять поиски места на лодке на ТрансПасифик. Все произошло с точностью до наоборот. Нашелся катамаран на переход Индийского океана, а вместе с ним нашелся и муж.

В этот момент Матрица вцепилась в меня еще сильнее… Спасибо близким. «Вперед, прорвемся» — сказали мне дочь и муж, «значит будешь работать не из home-office, а из boat-office».

В апреле 2017 мы вышли из Малайзии, чтобы, зайдя ненадолго в Индонезию, пересечь Индийский океан и прийти на Мадагаскар. Так я перебралась жить на лодку окончательно.

Мечты сбываются

Я пишу этот текст в лагуне Майотты, куда мы зашли, чтобы отремонтировать лодку. За спиной более 10 000 морских миль, ночные вахты, множество новых друзей, жизнь на Мадагаскаре, на арихипелаге Чагос, в Танзании, Кении, на Коморских островах. Отсюда из Майотты, мы идем опять на Мадагаскар, а в конце года — в Южную Африку, чтобы позже пересечь Атлантику и прийти в Бразилию.

Все эти полтора года я постоянно учусь. Учусь готовить из местных продуктов и готовить как местные. Учу короткие фразы на суахили, французском, малагаси. Учу австрийский диалект немецкого языка, потому что мой муж — из Зальцбурга. Учусь писать тексты на английском. Учусь удаленно работать, работать быстро и сконцентрированно, работать даже там, где нет интернета. Учусь навигации и управлению лодкой. Учусь строить здоровые отношения. Учусь двигаться маленькими шагами к целям.

И я, улыбаясь, говорю себе: «Я капитан!». Вот она, моя детская мечта, и теперь это не мечта, а реальность.

Я капитан, и прокладываю курс из Танзании на Мадагаскар, обходя сильное встречное течение.

Я капитан, твержу я, как мантру, и поднимаюсь вверх на мачту, чтобы отремонтировать анемометр.

Ты капитан, говорит мне муж, когда я отлыниваю от своей вахты, потому что готовлю ланч.

Hey, Lady Captain, — машет рукой торговец сувенирами в СтоунТауне.

Я капитан. И мне впервые не тесно. Потому что здесь мой дом. Потому что небо распахнуто прямо над головой и ветер задувает во все окна, открытые на лодке. Потому что я больше не мыслю себя в городе. Я все еще разгребаю проблемы моей прошлой жизни. Но теперь мне уже не страшно. Я — ДОМА и мне больше не страшно жить.

Я знаю, какую цену я заплатила тогда, в Атлантике. Знаю, чем плачу сейчас за этот рай, переселившись в него насовсем. Израильское гражданство; стабильный бизнес в России, 25 человек в компании; офис, две машины, квартира; шкафы, забитые обновками, последние айфоны — этого больше нет. Оказалось, что ничего этого и не нужно было для счастья.

Месяц из жизни — красивые туфли. Полгода из жизни — и у нас телевизор с бОльшей диагональю. Еще год — и пожалуйста — красивая шуба. Но даже за три года я не смогу заработать СЧАСТЬЕ и ЖИЗНЬ, которую хочется жить.

Да, я не могу в выходные сходить в кино, в театр или на концерт. У меня нет абонемента в спортивный клуб. Гардероб состоит из маек-шортов и шлепок и легко умещается в небольшом шкафу. Большинство моих друзей за тысячи километров…

Но я просыпаюсь с рассветом, делаю Сурью Намаскар под открытым небом, пью кофе с видом на залив и работаю в офисе с видом на океан. А вечером мы включаем ноутбук и смотрим лучшие фильмы. Мы приходим на Занзибар, чтобы посетить фестиваль африканской музыки Sauti Za Busara. У нас за бортом private swimming pool, а кардио в зале я заменяю на часовой снорклинг.

А кредитную карту я теперь использую для того, чтобы чистить пластиковым скребком корпус лодки от ракушек. Мы знакомимся с местными жителями, общаемся с другими крузерами, ходим друг к другу в гости на ужин. И мы расстаемся с ними, понимая, что скорее всего больше никогда не увидимся. Это нормально, это законы игры, которые мы приняли. Такова цыганская жизнь.

Когда я уходила в Атлантику в первый раз, дочь сказала — «мне кажется, ты вернешься домой другим человеком». На самом деле, я вернулась к самой себе. И я не вернулась домой. И не вернусь никогда. Потому что никто не возвращается.

Приезжают другие люди. С новым мировоззрением и миропониманием. С отпечатком других миров на лице и в душе. Я не верю в то, что Земля круглая. Земля — бескрайняя. Потому что, даже обогнув её мы приезжаем совершенно другими в те места, откуда когда-то уехали. И это уже Новая земля и Новый свет. И мы всё видим другими глазами.

Дорога продолжает вести меня. Где-то совсем рядом момент, когда я выйду из того небольшого бизнеса, который оставляла себе (потому что должна же быть у человека нормальная работа). Я выйду из бизнеса, потому что стоять одной ногой в России, а другой — в море неудобно. Потому что у меня же была еще одна мечта юношеская мечта — быть Художником (писать, фотографировать, снимать кино. И я уже на пути к ней.

Вчера начал работать наш YouTube-канал Umadum Sailing, на котором пока только одно видео про то, как мы пересекли Индийский океан. Но я точно знаю, что впереди еще много океанских путешествий и много фильмов.

Саморазвитие