Эпос о самой тяжелой неделе «Пути». События проносятся со скоростью света. Силы покидают. Самый разгар сражения с усталостью и внутренним критиком. Решающая битва.

Это было одно из самых сложных и интересных испытаний в моей жизни. Начиная «Путь», я вовсе не надеялась на такие изменения, но если первая неделя дала мне освобождение, вторая — самосознание, третья — четкое намерение, то четвертая стала неделей глубокой чистки. Четвертая неделя была посвящена восстановлению чувства целостности. И еще раз подтвердила, что «Путь» — это качели. На этой неделе в депрессию меня швырнуло так далеко, что от былой эйфории могло бы не остаться и воспоминания. Однако... Я расту. И этот мой кризис уже не проходит как остальные. Я не впадаю в апатию, я копаю все глубже и вижу неизведанные пласты своей личности. А те уровни, на которых я раньше эмоционировала и рушила все, чего достигала при первых сложностях, стали проработанными.

Теперь верхушка айсберга изучена и пройдена. Я больше не застреваю в привычных для меня раньше рефлексиях. И это не какие-то философские утверждения. Я стала в несколько раз увереннее в своем творчестве, я постоянно делаю. Заработали несколько моих проектов, потихоньку они начинают обретать самостоятельность, я расскажу о них подробнее, как только закреплюсь в своих успехах. Я живу совершенно новой, своей жизнью, по своим правилам, со своим ритмом, ничто меня больше не напрягает. Все решаемо и гибко. Все для меня любимой.

На этой неделе я совершенно забросила «Утренние страницы». Когда ощутила, что они перестали быть для меня сливом негатива. «Страницы» стали пресными и безвкусными и разницы между состоянием «до» и «после» не чувствовалось. И все бы ничего, но я с трудом успевала закончить задания третьей недели. Первые несколько упражнений третьей главы дали такой мощный событийный толчок, что на третьей недели жизнь прямо-таки забурлила. Каждый мой день раскрасился во все цвета радуги, о чем я так мечтала. И мне было совершенно не до «Пути». Все это привело к тому, что читать четвертую главу я начала лишь к середине недели. И уже с первых строк меня ждало открытие:

Я оторопела. Ощущение было, будто книгу кто-то дописывает, подглядывая за мной. Мое сознание избрало способ защитить меня от перемен — лучший из всех, что ей известен — заставило меня заскучать и заняться другими интересными делами. Я даже и подумать не могла, этого никто никогда не замечает, и подобная слепота — самое большое подтверждение тому, что началось «плато». Эта фаза роста, которую я проходила в медитациях, известна каждому, кто изучал иностранный или учился рисовать. Вообще, любому. Эта стадия, когда 90 % людей машут рукой на свою «безнадежную затею». В начале любого процесса нам интересно, весело, мы порхаем во флере новизны и схватываем все на лету. Наш рост ощутим, и мы чувствуем, как сильно сегодня отличаемся от себя вчерашних. И вот спустя некоторое время, чаще всего это 21 день, нам становится не до веселья.

Свежесть пропадает. Все становиться знакомым и неинтересным. Ощущения изменений нет, все очень скучно. И так со всем, мы можем взглянуть на личные отношения или учебу. Везде мы встретим феномен плато. И Кэмерон очень вовремя предостерегает нас от искушения сбавить темп. Я попалась в ловушку и пропустила почти неделю утренних страниц. Я решала, что была слишком уставшей, что у меня теперь много занятий и обязанностей. Однажды даже промелькнула мысль, что я уже прошла «Путь» и оставшиеся недели не принесут мне открытий и радости. «Я слишком устала, а потому не вела страницы. К тому же мне действительно надоело писать, что принципе все хорошо. Будто жевать безвкусную жвачку». На что Кэмерон отвечает: «»В порядке» — это выражение-маска. Под ней может таиться множество взбаламученных чувств и острая боль утраты... При этом подобно спортсмену, привыкшему тренироваться и испытывающему раздражение, если он не пробежит положенного числа километров, те, кто привык к утренним страницам, тоже замечают дискомфорт, когда забрасывают это занятие. Однако нам легче поменять местами причину и следствие. «У меня было такое паршивое настроение, что я просто не мог писать», — объясняем мы, вместо того чтобы признать: «Я не писал, потому у меня такое паршивое настроение».

Фантастика. Прозрев, я начала вести страницы снова. И, действительно, вышло. Вышла боль потери самости, боль от того, что все очень непохоже на мои мечты. Стало видно, что крылось за скукой. Я хочу еще большего, чем даже то, что уже получила. И мой цензор, почуяв угрозу, со словами: «Ты, что охренела? Тебе столько всего дали, а ты еще? А больше ты ничего не хочешь? Кем ты себя возомнила?» — наступал на горло моим самым смелым мечтам. На которые я уже готова решиться.

В рамках практикума, который я веду в своей группе, я выполняла упражнение «Чего от вас ждали?». В нем я описывала, какие стандарты правильности рисовали мне в детстве окружающие и близкие. Упражнение всегда кажется простым, пока не возьмешь ручку и не начнешь писать. Так, вспомнилось много тех, с кем меня сравнивали родители, на кого призывали ровняться и кого ставили в пример. Сквозь эти воспоминания была туго натянута сперва незаметная, но очень прочная нить: «Творчество — не занятие, не работа, только лишь развлечение». В нашем доме презирали известных творческих личностей, как тех, кто ни за что получает гонорары, равные годовой зарплате членов нашей семьи. И я впитала это. Впитала также главную мысль: «Найди нормальную, стабильную работу. Подрабатывай до потери пульса. Чем больше у тебя денег, тем лучше». И чтобы я там ни думала о своей мнимой независимости от мнения родителей, стремление к трудоголизму и стабильности у меня проглядывается во всем. Меня от этого всегда воротило, но я совершенно не знала, как с этим справиться и откуда ноги растут. Работа души, как писал Юнг, включает в себя три составляющие: инсайт, терпение и действие. Психология, заметил он, может помочь лишь испытать инсайт. Потом человеку нужна моральная сила, чтобы сделать то, что он должен, а также терпение — выдержать последствия своих действий.

Мне повезло за время моих скитаний пожить с бразильцем Сандро. Уроженец солнечного Рио-де-Жанейро, Сандро всю жизнь мечтал путешествовать. Он показывал мне снимки, где в два года по игрушечному телефону заказывал билеты на самолет. Это была его любимая игра. Родители его были довольно бедными, они приехали в Рио из глубинки: мать швея и отец финансист. Они очень любили свою работу, но, обладая невероятной мудростью, не навязывали ребенку никаких шаблонов. « Хочешь быть журналистом — здорово!» Сандро выучился на журналиста, и судьба привела его в Россию. Здесь он начал вести блог, и, когда одна из крупнейших газет в Рио искала журналиста-бразильца в России для освещения политической ситуации, он оказался единственным. Так он получил очень престижную работу. Его норматив поначалу был десять колонок, но потом ему повысили ставку, и ту же сумму он мог зарабатывать, сдавая всего семь материалов в месяц. «Здесь, я должен был бы потереть руки и начать зарабатывать по-настоящему большие деньги. Но мне не нужно больше, чем у меня есть. Мне этого хватает на жизнь, которая мне нравится. Я хочу больше времени уделять своей чудесной жизни». Его история перевернула все мое мировоззрение и показала, насколько же я зависима от того, что вложили в меня родители. Как сильно их взгляды на жизнь впитались в меня. И как та свобода, к которой я всегда стремилась, противоречила догмам моей семьи, рождая внутренний конфликт. Одна часть меня кричала «Стой!», а другая «Давай же!». Так, одновременно давя на газ и тормоз, я тратила кучу энергии, но не двигалась с места.

На следующий день я поехала в гости к родителям. Им, как всегда, было некогда со мной общаться, они были все по уши в делах и заботах. Мне удалось застать маму за глажкой белья и украдкой сесть рядом. «Мам, а правда, что писатели никому не нужны?» — «Вовсе нет. Почему ты так решила? Они — окно в мир литературы, в необыкновенный мир. Они расширяют кругозор». — «Хорошо, тогда, наверное, писать может каждый третий... И поэтому эта такое безнадежное занятие». — «Ох. В школе я бы лучше прорешала толстый томик алгебры, чем написала одно сочинение. И у нас, кстати, на весь класс так и не сложилось ни одного участника литературной олимпиады». — «Хм... А я их легко выигрывала, эти олимпиады. Я думала, что в этом нет ничего особенного. Тогда почему же у нас в семье считают, что творческий труд — это шарлатанство? Разве не ты меня этому научила?» — «Нет. Тебя бабушка этому научила, большую часть детства ты провела с ней, а она у нас, ты сама знаешь, человек материальный и конкретный. Ты с детства чудесно писала, и я надеялась, что у тебя из этого что-то получится».

Вы не представляете, друзья, что это было. Пишу со слезами на глазах и осознанием, что «мама разрешила». Это невероятное чувство, когда самый важный в мире человек благословляет тебя на мечту. В детстве семья часто воспринимается целостным организмом. Наставления и слова сливаются в общую кашу, и уже не разобрать, кто автор бреда, которым полна наша голова. В моем случае автором оказался человек, чье мнение мне с детства не так важно, как мамино, но я их почему-то синхронизировала и всю жизнь думала, что это мама хочет, чтоб я была такой-то и такой-то. И это был космос. Отнюдь не метафорический. Когда она сказала это, мой мир будто расширился в два раза.

Мое творческое свидание этой недели пройдет на концерте моей любимой Перукуа. Однажды мне удалось выиграть билеты на ее концерт. Не имея ни копеечки в студенчестве, я молилась попасть к ней и вот... Попала и на концерт, и на семинар. И это было одно из самых сокровенных феминных переживаний в моей жизни. Когда она пела, я закрывала глаза и видела, будто я орел, летящий над Гранд Каньоном сквозь века и поколения. Я видела душу Земли. Полную любви и свободы. Ждущую, когда мы вернемся, к ней, к нашей матери. Я подарила Перу кристалл розового кварца, который нашла на островах, соседствующих с Соловками. В ответ я получила самые незабываемые в своей жизни объятья, я почувствовала мощный удар в грудь и слезы непроизвольно полились ручейками из глаз. Мне не хватит слов, чтоб описать свои чувства. Я поняла, зачем жить.

Эта неделя принесла невероятные открытия, она раздвинула границы возможного. Показала, какой еще огромный простор для изменений. Она завершила некоторые циклы изменений и закрепила их во мне. Я, соблюдая аскезу чтения, стала рисовать везде и всюду жуткого вида наброски ручкой. Но мне они нравятся. И еще я начала большой автопортрет в духе Фриды Калло. Арт-терапевты говорят, это отличный способ понять себя. А также пересмотрела любимые фильмы «Фрида» и «Беспокойная Анна». Они поведали мне еще раз о том, как сильно может влиять на нас прошлое. И о том, что в каждом из нас есть силы несмотря ни на что протанцевать свою жизнь в магическом танце своей мечты.

Начало моего пути:

http://interesno.co/myself/4de553d79da0

http://interesno.co/photos/dd4989393bca

http://interesno.co/myself/99defc1bd886

http://interesno.co/myself/6c3fb491bd8f

Саморазвитие #Путь художника