Жить в соответствии со своими ценностями и работать над проектами с большой целью. Выбирать команду, а не зарплату, свободу, а не офис — вот устремления и мотивация современного человека?

Я поговорила с Ириной Федоренко, молодым специалистом в сфере защиты окружающей среды. Ира — сооснователь проекта по восстановлению лесных ресурсов и стартапа, который производит экологически чистые средства для уборки и поддерживает фермеров в Индии.

Ира рассказала о своём пути из Владивостока в Оксфорд, о различиях в системах образования, о том, как начинались и развивались проекты, частью которых она является.

И если даже вас мало интересуют экология, дроны и Оксфорд, из нашего разговора можно вынести один универсальный урок — никогда не знаешь заранее, что принесет тебе жизнь.

— Ирина, расскажи, пожалуйста, чем ты занимаешься? И где сейчас живешь?

— Последние пять лет я живу и учусь в Оксфорде, буквально две недели назад сдала докторскую диссертацию. За время учебы стала соучредителем двух стартапов. В BioCarbon Engineering мы помогаем восстанавливать леса, высаживаем миллионы деревьев при помощи дронов. Второй проект — Kindness Collective — это производство экологически чистых средств для уборки, стиральных порошков из мыльных орешков, которые выращивают в Индии женщины-фермеры. Проект направлен на то, чтобы обеспечить английского потребителя экологичными альтернативами и помогать фермерам.

— Уехать из Владивостока в Оксфорд было для тебя мечтой, ты это планировала? Или скорее — случайно появилась такая возможность, и ты ею воспользовалась?

— Всё получилось случайно. Во Владивостоке я училась в университете по специальности реклама и маркетинг, активно участвовала в студенческой жизни, занималась экологическими и социальными проектами.

И в какой-то момент я поняла, что мне интереснее заниматься проблемами окружающей среды и устойчивым развитием, а в России на тот момент таких программ не было.

Я начала искать магистерскую программу по Sustainability в разных университетах за рубежом. И поисковик вывел меня на сайт программы по экологической политике в Школе Географии. Я прочитала описание и сразу поняла, что мне туда надо, это всё про меня. А то, что это была страница одного из институтов Оксфорда, я не поняла. Думала, это просто Школа Географии, значит туда будет несложно поступить. И записала себе в заметку, куда сохраняла все варианты.

Когда пришло время подавать документы, я вернулась к своему списку. Давай смотреть, как поступать. Нажимаю на Admission (Заявка), и меня кидает на сайт Оксфорда. Оказалось, что Школы — это институты Оксфорда. Мне стало так страшно! Из Владивостока в Оксфорд! К счастью, у меня было несколько знакомых, кто уже учился в Оксфорде, были друзья, кто туда поступал туда из России. И только благодаря тому, что в нужный момент появились эти люди, дали советы, у меня получилось поверить в себя и я решилась.

В итоге меня приняли во все университеты, куда я отправляла заявку. Учиться на платном отделении не было возможности, надо было найти предложение с полным финансированием. И когда Оксфорд прислал письмо: «Поздравляем, вы получили полную стипендию. Мы вас ждем», я прыгала от счастья. Так я здесь и очутилась.

— У тебя так сильно поменялась специальность — с рекламы на экологию. Не сложно было перестроиться, или тебя уже подготовили те проекты, которыми ты занималась во Владивостоке?

— Я уже работала в этой сфере. Даже на отделении рекламы я писала диплом о корпоративной социальной ответственности и конкретно под экологическим углом. Поэтому я уже была в теме. И я занимаюсь экологией не как точной наукой, а в формате защиты окружающей среды, в Оксфорде моя Школа относится к дивизии Социальных Наук.

— Не страшно было оставлять все знакомое позади и уезжать? Как ты подготовила себя к переезду?

— Нет, не страшно. Мне был 21 год. Сейчас, наверное, было бы страшно, а тогда просто взяла и переехала.

— Я, честно говоря, тебя прекрасно понимаю. Я так в 17 лет переехала из Перми в Прагу учиться. И мне кажется, самым прекрасным было то, что я не знала, чего ожидать. И соответственно страха совершенно не было.

— Да-да, приятное волнение, а страха нет. Еще я думала, что еду всего только на год. Не знала, что потом останусь в аспирантуре.

— Что самое главное ты вынесла из университета? Что больше всего запомнилось?

— Конечно, друзья. Здесь все говорят, что самое главное — это не то, что вы учите, а с кем у вас складывается общение. Это и друзья, с которыми ты по жизни будешь идти, и коллеги. С выпуска прошло уже пять лет, и мы находим друг друга профессионально, все примерно в одной сфере работаем. Для меня это было все судьбоносным, оба стартапа, которыми я сейчас занимаюсь, начались с того, что я познакомилась со своими коллегами в университете.

— Расскажи, пожалуйста, поподробней про свои проекты. На каком году обучения ты за них взялась? Какой стартап был первым? Как родились идеи?

— Самое интересное в Оксфорде и первое, о чём все спрашивают, — это где найти информацию, университетский сайт, где все написано. Здесь такого нет. Все очень разрозненно, и легко потеряться, но при этом здесь есть всё, что ты только можешь себе представить: от клуба любителей слепого дегустирования вина до объединения предпринимателей-финансистов.

Закончив магистратуру в Оксфорде, я вернулась в Москву, год поработала в стартапе и в МГУ, получила финансирование на докторскую диссертацию и вернулась обратно. Когда я приехала в аспирантуру с московским опытом, я уже понимала, что хочу работать над проблемами окружающей среды. Для меня тогда уже было понятно, что это то, чем я хочу заниматься всю жизнь. Я знала, что я хочу, и искала возможности, как это реализовать.

Первый стартап Kindness Collective начинался как благотворительная организация. Одно из условий стипендии Weidenfeld-Hoffmann Trust  — мы обязаны реализовывать какой-то благотворительный проект. Стипендиат с программы MBA (Магистр делового администрирования) искал возможность изменить ситуацию в родной провинции в Индии, где восемь миллионов человек живут за чертой бедности. Думал, как создать рынок сбыта для продуктов, которые производят местные жители, не нарушив при этом экосистему. Я присоединилась к проекту со своим видением окружающей среды. В 2013 году мы стали работать вместе. Так появился Kindness Collective. Постепенно мы начали коммерциализировать проект, всё же цель — обеспечить фермеров рабочими местами. Пока мы еще не вышли на серьезный уровень, но в этом году я как раз буду этим заниматься.

Со вторым проектом BioCarbon Engineering  — та же история. Когда я уже понимала, чем хочу заниматься, пошла на конференцию в Оксфорде Business to environment (Бизнес для окружающей среды). Это была встреча моей Школы Географии и отделения MBA. Мы набрасывали идеи, как построить бизнес-модели и проекты для улучшения окружающей среды.

На встречу пришел инженер Лорен Флетчер и сказал: у меня есть идея — хочу дронами сажать деревья. Все над ним дружно посмеялись. И тут был ключевой момент, потому что когда мы сказали, что это невозможно, вместо того, чтобы обидеться, он спросил, почему это невозможно и что надо сделать, чтобы это стало реальностью. У меня к этому времени уже были знания и по лесам, и в ботанике, и в рыбной отрасли. Я более-менее что-то понимала, подошла к нему и рассказала, какие могут возникнуть проблемы, и что можно сделать. Объяснила, как работает экосистема, что нельзя просто рассыпать семена и уйти. Что восстановление ресурсов — это больше социальная работа, чем физическая. Можно какую угодно рыбу выпустить куда угодно, но если никто не будет ее охранять, если нет должного законодательства, то ничего не сработает. Поэтому я ему сказала, что его дроны никому не нужны. Нет смысла в том, что ты рассыплешь семена, если всех остальных элементов в системе нет. Он ответил — хорошо, давай строить систему.

Другой парень из бизнес-школы сказал, что никто не будет платить за такой проект. Лорен ответил — давай сделаем так, чтобы платили. Вот так по чуть-чуть мы начали набирать команду и менять сам проект. В результате мы построили прототип и понеслось. Ключевым моментом стал мировой чемпионат дронов Drones for good в Дубае. Мы неожиданно для себя заняли второе место в мире. И подумали: хм, а в этом что-то есть.

С тех пор мы уже подняли инвестиции, ездим сажать деревья по всему миру — в Австралию, в Южную Африку, через месяц я еду в Бирму. Сейчас пытаюсь понять, как выйти на российский рынок. Мне конечно хочется, чтобы дома тоже все было хорошо, хочется поближе работать со своей страной.

— Какая в этих проектах мотивация лично у тебя? В чем для тебя кайф?

— Я считаю, что мне в жизни очень повезло, и надо что называется give back — делиться и приносить пользу там, где ты можешь. Моя философия, что мы все живем в одном мире, и каждый на своем месте должен делать этот мир лучше.

Я всегда занималась некоммерческими проектами и видела себя в благотворительности. Всегда думала, что буду как-то помогать людям, природе, а лучше и тем, и другим. Видела для себя две модели. Первая — я иду работать в какой-нибудь условный банк или консалтинг, после Оксфорда это достаточно просто. Работаю по 15 часов в день, зарабатываю кучу денег и отдаю часть своего дохода на благотворительность.

А можно, как я делаю сейчас — работать на те цели, которые я считаю важными, получать за это достаточно скромную зарплату, но работать с интересными людьми и так, как нравится мне. Я сейчас сама себе диктую условия и выставляю показатели успешности.

— Мне кажется, в России тема экологии не так популярна. Что повлияло на твои взгляды? Ты же начала работать в этой сфере еще во Владивостоке.

— Во Владивостоке обитает амурский тигр — животное из Красной книги. Я с детства читала книжки про тигров, леопардов. Мама у меня работала в организация «Зов тайги». Они снимали кино про тайгу, про диких животных, издавали журнал, производили материалы как раз по проблеме исчезновения лесов и диких животных. Я с детства в этом росла.

А то, что в России тема экологии не очень популярна — это моё самое большое расстройство. Я пытаюсь это менять как могу. Даже в 2017 году, когда я приезжаю и рассказываю про свои дроны, то слышу фразы от высокопоставленных чиновников вроде «ну, у нас же так много леса, зачем париться». Мне от этого безумно грустно. С другой стороны, когда я разговариваю с молодыми людьми, молодыми предпринимателями, студентами или молодыми специалистами, там уже совсем другое видение и восприятие проблемы. Все всё понимают, не надо никому объяснять, что это самое важное, что у нас есть. Что если мы не будем сохранять и восстанавливать наши ресурсы, то не будет у нас и страны.

— Какие у тебя глобальные планы, мечты?

— Для начала хочу поднять две эти компании, чтобы они работали. Этого мне пока достаточно. А как потом все сложится, посмотрим.

Нельзя, конечно, совсем не планировать, должны быть какие-то цели. Всё так быстро меняется! Через пять лет тем более неизвестно, что будет.

Я учусь быть открытой новым возможностям. Так в мою жизнь пришло всё, что у меня сейчас есть. Пять лет назад я бы не могла себе этого даже пожелать. Просто не знала, что такое существует. Я даже не мечтала об Оксфорде, мне казалось, что это недосягаемо. Поэтому зачем ограничивать себе жизнь тем, что ты сейчас себе напланируешь своим скудным воображением:) Жизнь гораздо интересней — столько возможностей!

Так что я стараюсь не планировать. Страшно, конечно, бывает, но что поделаешь.

Зато интересно:)

Саморазвитие #Жить интересно 20+ #Интервью #Экология