Удивительное дело, чем насыщенней и содержательней становится моя жизнь, тем чаще я обращаюсь к воспоминаниям. По идее, мое настоящее «здесь и сейчас» должно превалировать над далеким и полузабытым прошлым или, по крайней мере, конкурировать с ним. Но все происходит наоборот. Прошлое, когда я смело зову его к себе в гости, приходит не только с печалью об ушедших годах, но и с бесценными подарками осознавания себя в настоящем.

По сути, чем дольше человек живет, тем меньше у него остается возможностей для строительства чего-то радикально нового, и тем больше накапливается культурный слой памяти.

В сорок лет еще можно запросто выучить несколько языков, овладеть новой профессией, родить ребенка, но стать вдруг балериной или реализовать мечту о профессии капитана дальнего плаванья уже невозможно. В пятьдесят — можно переживать яркие духовные и интеллектуальные открытия, начать заниматься йогой или бальными танцами, но рожать детей уже поздновато. В шестьдесят можно начать строить дом, заняться благотворительностью, реализовать мечту о написании книги, но получить мастера спорта уже проблематично.

Есть, конечно, эксклюзивы, которые рожают в пятьдесят пять, женятся на нимфетках в семьдесят и прыгают с парашюта на 80-летний юбилей, но это редкость. Всему свое время. Время разбрасывать камни — время собирать их.

Багаж воспоминаний в 20-40-60 и 80 лет разнится не только объемом, но отношением к своим воспоминаниям, их эмоциональной окрашенностью, и самоценностью. Хотя есть такие доминанты памяти, которые в любом возрасте не теряют своей эмоциональной заряженности.

Память — это тот культурно-психологический слой, на котором стоит наше «сегодня», это котлован из которого наше сегодняшнее «Я» черпает силы от прошлых успехов, нежность — от теплых отношений, вдохновение — от очарованности запечатленными когда-то природными красотами, доверие к миру — от встреч с хорошими людьми, умиротворение — от сопения своего новорожденного младенца...

Но там же, в глубоких слоях памяти сокрыты корни наших тревог, черные слизни непрощенных обид, опущенные плечи разочарований, недовыплаканная боль потерь, застрявшие в горле слова и слезы...

Исследуя свои воспоминания и себя в них, я размышляю, что они мне дают. Вдохновение или печаль? Силу или разрушение? Как они поступают со мной, и как я обращаюсь с ними?

Вспоминая свое прошлое, я иногда тоскую по упущенным возможностям, невозвратимым дням и годам, но чаще воспоминания дают мне силу, доверие к своей женской мудрости, уверенность в том, что и сейчас смогу справиться с трудностями.

Иногда воспоминания налетают внезапно, закруживают и вовлекают в себя мгновенно. Чувствую себя, кружащейся на карусели — образы прошлого стремительно мелькают, сменяя один другим, все смешивается и уже не разобрать кто, с кем, куда...что было вначале, а что после...История сливается в одно эмоциональное переживание...

Бывает наоборот, будто спускаюсь в неизведанный туннель — медленно, робко, подолгу останавливаясь на каждой ступеньке, внимательно рассматривая все, что рядом, воскрешая в деталях лица, слова, чувства... Нередко то, что из настоящего выглядело трагичным и нежеланным, оказывается необходимым, то, что представлялось мимолетным и малоценным, видится сущностным и ресурсным.

Первые прикосновения к своим воспоминаниям — это почти всегда боязно, сужу и по своему опыту, и по опыту моих клиентов.

Это объяснимо: жизни человеческие сотканы не только из радуги, ромашковых полей и вальсов Шопена. В наши судьбы, порой вплетены долгие проливные дожди, гулкое одинокое эхо, поминальные колокола и содрогающий душу гневный скрежет железа по стеклу.

Нет точного знания о том, с чем встретишься на пути в прошлое. Но путь этот манит, невзирая на опасности и трудности, как альпиниста манят горы, уж коль они есть на белом свете.

Любопытно наблюдать, как в воспоминаниях меняется траектория времени. В нашей обычной жизни время движется по прямой — от утра к ночи, от понедельника к воскресенью, от рождения к смерти. А когда мы погружаемся в воспоминания, то время как бы округляется — одно воспоминание протягивает руку другому, одна история сцепляется через значимого для нас человека с другой, одно переживание перетекает и развивается в последующем или предыдущем. И все это обволакивает вспоминающего, как бы заполняя пустоты и штопая дыры нашего Я.

Исследователи феномена памяти говорят, что человек как бы «забывает» около 90 % информации о своей жизни. Выходит, что годы, десятилетия нашей прожитой жизни, я ставлю акцент на слове НАШЕЙ — моей, твоей, его...- проваливаются навсегда в глубокие психо-культурные слои под личностным фундаментом и становятся доступны лишь при намеренном желании до них докопаться и поднять на свет.

На самом деле мы не забываем, мы вытесняем свою прошлую жизнь, уносим на хранение в дальние чердаки и подвалы.

Русский философ Лев Карсавин писал, что восстановить себя через воспоминания, значит воскресить себя, объединив себя настоящего с собой прошлым, тем самым воссоздав свое целостное Я.

Мои размышления о воспоминаниях субъективны и окрашены личным отношением к прошлому, моей степенью осознанности настоящего, контактом с самой собой и другими. В этом самоисследовании, мне интересно соотнести себя с теми, кто чуток к течению времени, к шелесту календарных листов, к шепоту или крику человеческих чувств. Это творческие люди — художники, писатели, философы, кинематографисты...Они немного иначе относятся к жизни, более открыто, более свободно позволяют себе с ней обращаться.

Я стала собирать их мысли о памяти и воспоминаниях и вчитаться в их рассуждения — они полярны и противоречивы. Это не только не добавило к моим размышлениям определенности, но побудило вновь и вновь вспоминать и наблюдать, препарировать свою жизнь и воссоздавать, расчищать мелкой щеточкой крохотные черепки и находить им родное место...

Это не психоаналитическая работа в ее традиционном понимании, это самопознание через опыт прошлого и его анализ сквозь призму настоящего. Такая внутренняя работа помогает мне восстанавливать себя в полном объеме, и я замечаю несколько интересных аспектов по ходу ее реализации.

• Во-первых, чисто субъективно, моя жизнь стала ощущаться не только гуще и содержательней, но и длиннее.
• Во-вторых, по ходу этой работы, некоторые воспоминания приносят мне ключи к разгадкам сегодняшних действий, мыслей, переживаний.
• В-третьих, когда я с интересом изучаю свое прошлое, и жизнь моя наполняется более глубокой осознанностью настоящего, моя экзистенциальная тревога на тему рано или поздно случившейся смерти, становится куда меньше.
• В-четвертых, я отчетливо наблюдаю приток мощных ресурсных состояний и обновленные представления о себе.

Воспоминания — это по сути психологический апгрейд: меня как личности, моего отношения к моим родителям, моему детству, моим выборам... И эти изменения вдохновляют на новые раскопки и осмысления.

Приведу пример из личного опыта.

Мне было сложно рассказывать, вспоминать о своем детстве, о своей жизни в Крыму до отъезда в Ленинград. Я никак не могла понять, что блокирует эту мою часть воспоминаний: комплекс провинциалки, забытое тяжелое переживание, ушедшее глубоко в подсознание, неприязнь к малой родине...

Несколько лет назад, я решила описать места своего детства для своих детей — просто так, чтобы немножко узнали о том, что теперь можно назвать «уходящей натурой».

Результат меня ошеломил. Сточка за строчкой, образ за образом детство мое оживало, «оживали» мои соседи, друзья. Пока я писала, маленькая Танечка становилась теплой, настоящей, внимательной ко всему вокруг. Мой «внутренний ребенок» становился зримым, обласканным, услышанным. Я чувствовала, как мое сердце наполняется теплом и нежностью к давно забытым местам и людям.

Садясь за воспоминания, я даже не предполагала, сколько всего любопытного заключено в детской памяти. Это было удивительное, интересное и трогательное приключение в прошлое, которое закончилось для меня совершено неожиданным финалом. Случилось прозрение — я поняла, что сдерживало мои детские воспоминания, что блокировало мое мироощущение. Признаюсь, заканчивая тот текст, я плакала навзрыд, и потом, перечитывая его, редактируя — я плакала и плакала. Пока не выплакала все накопившиеся слезы, всю запакованную душевную боль.

Что это мне дало? Во-первых, осознанно и глубоко переварив прошлое, я распутала важные узлы в себе настоящей. Во-вторых, совершенно точно я ощутила приток новых душевных сил, творческие импульсы и рост самооценки. В-третьих, получился в итоге вполне приличный рассказ. В-четвертых, я испытала огромное творческое и человеческое удовольствие от процесса с мудреным названием «рефлексивное письмо». А в-пятых, эта история стала началом моей групповой работы в области «осмысленного нарратива» и разработки литературно-терапевтической мастерской «Я помню...». Теперь этот инструмент служит не только мне, но и участникам нашей увлекательной группы. Об этом опыте лучше рассказывать отдельно.

Работа с воспоминаниями для меня — не только способ осмысления и трансформации неприятных моментов и сохранения радостных, но это и «вспышки памяти» рождающие новые рассказы, эссе, статьи. Некоторые их них, кстати, и тот, о котором я только что упоминала («Старый двор»), можно прочитать здесь.

А вам, мои собеседники, для всполохов размышлений, возбуждения любопытства к археологическим изысканиям в индивидуальной памяти, я подкину небольшую выборку противоречивых высказываний творческих людей.

Вчитывайтесь и размышляйте, присоединяйтесь и оппонируйте, пробуйте вспоминать и обогащайтесь своими спрятанными в закромах памяти сокровищами.

И еще — достаньте свой старый фотоальбом, полистайте его, всмотритесь в себя, в своих близких, в то, что вас окружало, вспомните свое настроение, свои легкие мечты и наблюдайте, наблюдайте за собой... Я вас уверяю, будут необычайные открытия.

А чтобы эти открытия стали преобразующими, созидающими, рождающими новые силы, понимание себя, их можно и нужно творчески переработать. И это тоже часть моих личных и терапевтических практик, о которых я смогу вам с удовольствием рассказать.

Лучший способ забыть — вспоминать.

Зигмунд Фрейд

Воспоминанья — это пот души.
Милорад Павич

Воспоминания, радостные ли, горькие ли, всегда мучительны; по крайней мере, так у меня; но и мучение это сладостно. И когда сердцу становится тяжело, больно, томительно, грустно, тогда воспоминания свежат и живят его, как капли росы во влажный вечер, после жаркого дня, свежат и живят бедный, чахлый цветок, сгоревший от зноя дневного.

Федор Достоевский

Одиночество нельзя заполнить воспоминаниями, они только усугубляют его.

Густав Флобер

Никогда не знаешь, когда на тебя нахлынут воспоминания. Они приходят неожиданно, просто так, без всякого предупреждения, не спросив разрешения. И никогда не знаешь, когда они уйдут. Единственное, что ты знаешь, это то, что они, черт возьми, когда-нибудь всплывут снова. Обычно это длится несколько мгновений. Теперь я знаю, что делать. Нельзя зацикливаться на них слишком долго. Как только воспоминания пришли, нужно быстро от них отмахнуться, и сделать это сразу, без сожаления, без уступок, не раздувая в них огонь, не погружаясь в них. Не доставляя себе боль.

Федерико Моччиа

Радость — она в покое и воспоминаниях.

Януш Леон Вишневский.

Ваши воспоминания — всего лишь старый фонарь, висящий на углу улицы, где больше почти никто не ходит.

Луи-Фердинанд Селин

Хорошие воспоминания почти всегда сохраняются, и, если очень постараться, в них можно вернуться и даже вновь пережить некое подобие тех приятных чувств, которые испытывал когда-то.

Вы никогда не задумывались о том, что счастливые воспоминания для человека гораздо дороже, чем все, что куплено за деньги? Наличность, счета, собственность, бизнес — всего этого можно лишиться... А можно и вообще не иметь. Но воспоминания о прошлых светлых минутах, часах, днях могут сделать счастливым даже того, у кого ничего больше нет.

Даже, если бы все исчезло, она бы все равно чувствовала себя самой богатой: ведь у нее были ее воспоминания.

Олег Рой

Чем больше я вас забываю — тем больше мне вас не хватает.
Эль Твит

Воспоминания — это не часть нас, лучше пусть они идут рядом с нами. У них свое право на странствие. Поверь, воспоминания знают, когда нужно отойти, на время исчезнуть. Жалуются на их постоянное присутствие те, кто сами же заперли их в себе.

Эльчин Сафарли

Я узнал, что все меняется, люди меняются. И это не значит, что надо забыть прошлое или пытаться скрыть его. Это просто значит, что вы идете дальше и воспоминания — сокровище!

Никки Сикс

Ибо именно чувством изгнанника следует назвать то состояние незаполненности, в каком мы постоянно пребывали, то отчетливо ощущаемое, безрассудное желание повернуть время вспять или, наоборот, ускорить его бег, все эти обжигающие стрелы воспоминаний.

Альбер Камю

Саморазвитие #Осознанность #память #Самоисследование #Фрирайтинг